Пять шагов «умного шейника» Владимира Власова

Владимир Власов из Жлобина в свои тридцать с хвостиком не разучился мечтать. Недавно он стал одним из участников проекта Александра Авдевича «Не губляйся! Паспрабуй!»

Исполнить его первую мечту – сводить жену Викторию в хороший ресторан – не составило труда. Сейчас Владимир готовится к реализации более сложной задумки – прыгнуть с парашютом.  Говорит, морально и физически готов, и аэроклуб подходящий знает, поскольку их шестнадцатилетний сын занимается парашютным спортом. Осталось выбрать время и договориться с инструктором.

— Давно хочу прыгнуть, — признается Владимир. – О небе, наверное, каждый второй мечтает, больше и мечтать-то человеку не о чем. Хотя, конечно, нам – людям, пережившим травму позвоночника, —  больше всего хочется восстановиться настолько, чтобы вернуться к прежней активной жизни.

Владимир все для этого делает.

Аксаковщина, сразу после травмы

Шаг первый: научиться сидеть. Хотя это труднее, чем скакать на дикой лошади

— Три года назад я неудачно нырнул, — рассказывает Владимир. — Сломал шестой шейный позвонок, как многие ныряльщики.  Пришел в себя — ноги не работают, кисти рук тоже, хвата в руках нет. Не могу самостоятельно перевернуться, сесть, удержать ложку.

В первые же недели прочувствовал, как мне повезло с семьей и друзьями. Вика ухаживала за мной в больнице с самого первого дня. Палата была двухместная, и нам повезло: вторая койка оказалась свободна. Жена проводила со мной дни и ночи, а в ее отсутствие рядом были родители или брат. У меня не было ни секунды на уныние, с первых дней думал о восстановлении.

До травмы мы жили на пятом этаже. Была у нас избушка на окраине Жлобина, мы ее довели до ума и переехали, чтобы я мог на улицу выходить. Хотя до первого самостоятельного выхода прошло еще много дней.

После жлобинской больницы мы поехали на реабилитацию в Аксаковщину под Минск. Тамошние реабилитологи меня немножко раскачали: показали упражнения, посадили на коляску, привязали к кисти ложку, чтобы я учился сам есть. Дали толчок самостоятельным занятиям и поискам возможностей научиться чему-то новому.

Когда тело теряет способность двигаться, у человека понижается давление: даже если просто присаживаешься в кровати, голова кружится, в глазах темнеет, вот-вот в обморок упадешь. Поэтому после возвращения из Аксаковщины занимался в основном лежа. Пытался повернуться направо-налево, чуть-чуть ползал по полу на локтях, из резинок мне сделали подобие эспандера: растягивал их сверху вниз, слева направо. В общем, старался всячески разгонять кровь и стимулировать мышцы.

Потом научился держать равновесие, самостоятельно сидеть в коляске, даже чуть-чуть передвигаться по комнате. Включил в свою ежедневную программу более сложные упражнения — на силу. В основном уже занимался не лежа, а сидя, и голова уже не очень кружилась.

Если каждый день занимаешься, не замечаешь эффекта. Все меня спрашивали, есть ли изменения. Я говорил, нет – а потом думал, как это нет, если я уже сам сижу, ем? Ложка в руке болтается, но я приспособился. Значит, по миллиметру, но идет восстановление.

Но полностью самостоятельным я себя почувствовал после лагеря активной реабилитации, который проводила в Пинске Республиканская ассоциация инвалидов-колясочников.

Вернувшись из лагеря, чувствуешь себя виртуозом

Шаг второй: держать все нужное под руками. Даже если тебе повезло с женой

В лагерь я попал в сентябре прошлого года по совету Ани Шумак. Она тоже в коляске, но это не мешает ей заниматься спортом, путешествовать, быть живым общительным человеком.

— Хорошо, что тебе жена во всем помогает, но туда придется ехать одному, — слегка поддела Аня.

Я долго настраивался, потом решился. Вику попросил в первые два дня быть наготове: возможно, придется меня забирать. Я ведь дома почти ничего не делал сам: с утра жена помогала одеться, пересесть, приводила меня в порядок, кормила. Поскольку она мне родной человек, я чувствовал себя так, словно сделал все это сам.

В первые лагерные дни мне казалось, не выдержу груза свалившихся на меня бытовых забот. То, на что у Вики уходили 2 – 3 минуты, я делал час, а то и больше. Поминутно холодел от страха: казалось, вот-вот упаду с коляски, буду лежать на полу, ожидая, пока меня поднимут… накручивал себя, представляя, что может случиться от одного неосторожного движения.

В первый вечер мой волонтер Денис смеялся, наблюдая, как я раздеваюсь. Утром я понял причину его веселья: одежда разбросана по комнате, кроссовки под кроватью, а в восемь часов общий сбор. Часа полтора у меня ушло на то, чтобы самостоятельно собрать все вещи, достать из-под кровати кроссовки и одеться. К месту сбора я успел, потому что начал собираться за два часа до срока, но процедуру чистки зубов пришлось отложить до вечера.

Денис потом рассказывал, что уже на следующее утро я проснулся настоящим шейником, умным: кроссовочки висят на ручке коляски, на них носочки, джинсы – все под рукой.

Сейчас я одеваюсь полностью сам, минут за 15 — 20. Не стремлюсь все делать быстро – главное, что все получается. Сел в кровати, ноги сбросил, одежда рядом…

Лагерь. С инструктором из Швеции Мартином

Шаг третий: оказаться на коляске в центре города. И не заметить любопытных взглядов

Научиться собираться и спускаться в лифте в холл еще не означает вернуть себе свободу перемещения по городу. Самостоятельный выезд в город врезался в мою память не меньше, чем первый день в лагере, ведь до тех пор я никуда со двора не выезжал.

Мы ехали всей толпой по битым тротуарам, перескакивали через бордюры. Сначала я чувствовал себя очень неуютно — казалось, все оборачиваются на нас, разглядывают, словно какое-то чудо.

Наверное, я сам себе это внушил.  Ну, смотрят, я бы тоже смотрел: у кого-то красивая блестящая коляска, у кого-то перчатки ультрамодные. Возможно, кто-то при этом задает себе вопрос, что случилось с молодыми людьми, если они оказались в коляске.

Если бы на улицах было больше колясочников, никто бы их не замечал: какая разница, как передвигается человек? Но у нас в Жлобине, как и в других городах, почти нет людей в колясках. Бабушка одна катается на коляске с рычагами. Ее все знают, других активных не вижу.

В общем, сначала нам было на улицах не по себе, а потом раскатались.  Обрадовались свободному времени, разбрелись по магазинам. Вернувшись из лагеря домой, я попросил жену проводить меня на центральную площадь, покататься по новым тротуарам.

Лагерь, сейчас выйдем в город

Шаг четвертый: не бояться учиться новому. Ничего, если придется лишний раз упасть

А еще я заново научился плавать. В прежней жизни у меня был второй разряд по плаванию – поэтому и не боялся нырять с разбега. Первое время после травмы думал, никогда больше к воде не подойду.

В бассейне инструктор объяснил, как держаться на воде, помог аккуратно скатиться с бортика. Я даже забыл про свой страх, было интересно, смогу ли продержаться на плаву. Первые секунды, конечно, пребывал в растерянности: тела не чувствую, не вижу, куда плывут ноги, вода во рту и в носу…

Уже на второй тренировке я лежал на воде без страховки. А на последнем занятии даже проплыл 15-метровый бассейн туда и обратно. Ставил целью просто доплыть и не наглотаться воды, но оказался быстрее всех. С тех пор я плавал и в открытой озерной воде.

Одно из самых сильных впечатлений – прощальная дискотека. Я думал, эта сфера жизни навсегда для меня закрыта, но оказалось, танцевать могут все, даже те, кто с трудом сидит в коляске. И так красиво двигаются под музыку, что кажется, нет у них никаких ограничений. А многие хорошо поют.

Так танцевали и пели до 3 – 4 часов утра. Я был в каком-то позитивном шоке. Выходит, как правильно выразилась организатор лагеря Инна Дигилевич, мы просто сменили вид передвижения. А люди остались те же самые, некоторые даже более живые, чем те, кто на своих ногах. Потому что уже знают цену каждому прожитому дню.

В июле нынешнего года я вновь поехал в лагерь активной реабилитации, для инструкторов. Смена была уже не для шейников, а смешанная. Там были спинальники, они более подвижны, чем мы, потому что травма не отражается на работе рук. Смотришь, как они по лестницам прыгают и пороги высокие преодолевают, и за ними стремишься.

Отличный лагерь, я после него порогов не замечаю: они для меня не препятствие. Со страховкой волонтеров у меня получалось и по лестницам скакать, хотя делать это в городе без поддержки пока не рискую.

Раньше я на своей коляске постоянно падал, сзади было страховочное колесико, чтобы я не бился головой в таких случаях. Упал несколько раз на колесико, сломал его. Оно так и валяется где-то сломанное, потому что в лагере меня научили держать баланс. Это позволяет выравнивать коляску, когда чувствую, что вот-вот упаду.

И падать научили грамотно, без боли. Но я уже не падаю.

По итогам лагеря я получил сертификат, и теперь сам могу обучать недавно получивших травму шейников. Так что в следующий лагерь поеду стажером инструктора.

Лагерь

Шаг пятый: найти свое место в обществе. Оно никем не занято

Через несколько дней после окончания лагерной смены жена спросила, почему я постоянно грустный.

Скучал я тогда по нашей компании, очень врезались в душу и друзья-шейники, и наши верные помощники волонтеры. Мы не встречаемся, потому что живем в разных городах. Перезваниваемся, общаемся в скайпе, обмениваемся фотографиями, и постоянно чувствуем поддержку друг друга.

Есть у меня пара друзей-шейников, которым я тоже советую выбраться в лагерь. Их беспокоят такие же вопросы, как в свое время меня: кто там будет помогать? Я рассказываю, что я не такой уж супермен, но выдержал без помощи – значит, и вы справитесь, сложные только первые два-три дня.

Но за эти три дня ты поймешь, что не беспомощен, и, если постараешься, сможешь все.

Лагерь сближает. С волонтером Денисом и инструктором Стасом

Я уже пытаюсь вернуться к работе. Мы с братом когда-то ремонтировали компьютерную технику: раскручивали, паяли. Сейчас брат уехал жить в деревню, а я, естественно, забросил прежнее занятие. Хочу к этому вернуться, хотя бы начать настраивать компьютеры, устанавливать программы.

Если бы я сейчас жил самостоятельно, то нуждался бы в минимальной поддержке. Почти все делаю сам, только готовить еще не пробовал. Наверное, со временем получилось бы у меня и поварешки под себя подстроить: люди, у которых нет хвата, много всяких приспособлений придумали.

Этим летом уговорил жену съездить на отдых – сказал, ничего страшного, справлюсь. Сын остался со мной, но он с утра до вечера пропадал на тренировках и аэродроме. Я весь день управлялся в доме и во дворе сам, даже ворота открывал и закрывал, нам как раз дрова привезли.

И понял, что, наверное, могу жить один. Но как хорошо, что мне повезло с семьей и друзьями.

С женой

Фото из семейного архива Виктории и Владимира Власовых

Автор: Ирина Дергач